Любое общение, любые взаимоотношения образуют некую систему, в которой каждый из участников играет вполне определенную роль. И если идет некая «игра», то она выгодна всем участникам системы. Иначе бы все просто развалилось. Если вы в чем-то участвуете, это вам зачем-то нужно. Вот «треугольник Капрмана» как раз и может во многих случаях определить, а зачем вам нужны эти проблемные отношения.
Общение в пределах «треугольника Карпмана» – это весьма эффективный способ не брать ответственность за свои поступки и решения, а так же в награду за это получать сильные эмоции и право не решать свои проблемы (так как в этом всем виноваты другие).
Треугольник Карпмана (другое название — «треугольник судьбы») — это психологическая и социальная модель взаимодействия между людьми, впервые описанная C. Карпманом (Stephen Karpman) в 1968 году в его статье «Fairy Tales and Script Drama Analysis».
Американский психотерапевт Эрик Берн создал так называемый трансактный анализ, изучил и классифицировал «игры, в которые играют люди». Основываясь в какой-то степени на его теориях, Стефан Карпман описал одну из наиболее частых коммуникационных моделей, к которой можно свести многие (хотя и не все) психологические игры. Эта модель получила название «треугольник Карпмана». И такой треугольник, увы, довольно часто встречается в нашем социуме: возможно, из-за «национальной русской забавы – искать виноватого». Причем искать для того, чтобы его наказать. Ибо задача «найти и наказать виноватого» и является одной из основных в таком треугольнике.
Три роли
Треугольник Карпмана описывает три привычные психологические роли, которые люди часто занимают в ситуациях:
- Жертва
- Преследователь
- Спаситель
Треугольник Карпмана предусматривает трех «участников», причем все трое имеют в нем свои роли. И еще одна характерная особенность этого треугольника – участники в нем постоянно меняются ролями: потому такая «игра» долго не наскучивает и нередко принимает хронический характер. Безусловно, у каждой роли есть свои плюсы, поэтому первое время участники могут играть в «треугольник Карпмана» даже с удовольствием: но потом неизбежно наступает время, когда деструктивность этой модели становится выше ее возможной продуктивности, к тому же происходит смена ролей, и в определенный момент игры удовольствие начинает получать кто-то один: за счет деструктивного воздействия на остальных двух участников. И остальных держать в таком треугольнике может лишь то, что они неосознанно ждут теперь своей очереди поменяться ролями и получить удовольствие.
Давайте разберем устройство «треугольникв Карпмана».
Итак, данный треугольник составляют: Жертва, Преследователь и Спаситель.
Спаситель в треугольнике – культовая роль. Быть Спасителем – престижно в понимании многих, и именно поэтому потенциального третьего участника легче всего затянуть в треугольник.
Жертва – некто обиженный. Тот, кто вроде бы изначально страдает. Чаще всего треугольник Карпмана строится вокруг Жертвы, усилиями Жертвы и по ее инициативе. И как правило, сама Жертва даже не представляет, чем это обернется несколько позже.
Преследователь – всегда определяется с точки зрения Жертвы. Тот, кто оказывает на нее давление, доставляет какие-то неприятности и т.п. Жертва ищет определенной помощи, обращаясь к Спасителю. И если Спаситель принимает на себя эту роль и берется помогать, не отдавая себе отчета в подоплеке происходящего – всё, треугольник состоялся.
А дальше начинает проявляться деструктивность этой игры. Потому что когда Спаситель начинает собственно «спасать» – Жертва меняет свою точку зрения и начинает защищать бывшего своего Преследователя: таким образом Спаситель становится Преследователем («плохим», тем, на кого жалуются и кого считают во всем виноватым), бывший Преследователь – Жертвой (потому что теперь его обижают), а бывшая Жертва – Спасителем.
Собственно, ради этой самой роли все участники треугольника терпят лишения двух других ролей в данной игре: ибо Спаситель, как уже было сказано, – роль престижная, очень многим приятная, и к тому же дающая возможность практически без труда (пусть и на время) ощутить свою значимость и поднять свою самооценку. И не беда, что потом вы за это можете получить определенные неприятности: зато вы побывали Спасителем, и возможно, скоро побудете еще. Так как роли в треугольнике Карпмана меняются по кругу на протяжении всей — иногда довольно долгой – игры.
И тут мы получаем еще один хотя бы предварительный ответ на вопрос, кто рискует стать таким Спасителем (то есть потенциальным участником треугольника Карпмана): те, у кого иного способа реализовать свою значимость нет, или они его не видят либо не хотят видеть (как вариант – иной смысл жизни реализуется куда труднее, а тут – все гораздо легче и как бы за чужой счет).
Инициатором создания треугольника является кто-то один, как правило. Фактически это то, что у Эрика Берна называется Водящий. Часто игра начинается с того, что этот Водящий сам пытается быть Спасителем, у него не получается: то есть он за свои навязчивые действия получает отпор. И тогда он призывает кого-то третьего, становясь Жертвой, а бывший свой «объект спасения» назначая Преследователем: «Вот, он меня обидел, он меня не слушается, он такой, он сякой, – накажи его, повлияй на него, вразуми его!» И когда происходит «вразумление», изначальная Жертва собственно возвращается к своей «спасительской» роли, которая теперь у нее вполне получится.
Конечно, часто бывает и так, что деструктивность такого треугольника распространяется и на самого Водящего, и он тоже совершенно реально страдает, но и этого не замечает, потому как живет опять же по инерции и по готовым сценариям. И то, что на самом деле ему уже становится несладко — может и не ощутить поначалу: просто подумает, что он, допустим, заигрался в Жертву. А когда захочет выйти из «этой роли» — ан нет, уже не получается. Ситуация зашла в своей деструктивности слишком далеко.
Вот тогда он (или она) приходит к психотерапевту и просит, к примеру, «сохранить семью» или «вернуться к прежней жизни», или что-то подобное. А по сути просит «вернуть прежнюю игру, где он был Водящим». Но ситуация уже поменялась, и порой настолько кардинально, что водящими в ней уже стали другие.
Треугольник Карпмана можно прогнозировать, если к вам обращаются за помощью, но при этом, когда вы пытаетесь начать с подробного анализа ситуации и определения возможной степени вашего участия в ней (то есть не спешите очертя голову втягиваться туда в роли Спасителя) – на вас обижаются. И просят не самого по себе «совета и участия», а помощи в чем-то деструктивной и к тому же подразумевающей определенный сценарий вашего действия: «Не просто спасай меня, но, спасая, наказывай вон того!..» То есть вас приглашают в треугольник не просто Спасителем, но «Спасителем наказующим, который в будущем должен оказаться Преследователем». Поэтому не торопитесь помогать кому-то, если от вас требуют совершенно определенной «узконаправленной» помощи: особенно связанной с тем, что вы должны напрямую повлиять на чье-то поведение.
Увы, треугольники Карпмана встречаются в нашем социуме довольно часто. Их много и в семейных отношениях (жена-муж-родитель жены (мужа), бабушка-мама-дочь и дедушка-папа-сын, часто треугольником Карпмана становится и так называемый «любовный треугольник»), в отношениях рабочих (начальник – сотрудник – другой сотрудник или внешний консультант), в психотерапии и особенно в лечении зависимостей (пациент – родственник пациента – врач), и так далее, и тому подобное.
Эта ситуация (треугольник Карпмана) разыгрывается, когда возникают обстоятельства, в которых человек берет на себя роль Жертвы или Преследователя. Тогда другие люди берут себе две другие роли. Затем «игроки перемещаются по треугольнику, так происходит переключение ролей». Так, например, Жертва превращается в Спасителя, Спаситель переключается на Преследование, или, как это часто бывает, Спаситель пытается выйти из ситуации и оказывается Жертвой.
При этом Спаситель — это наименее очевидная роль. В условиях треугольника судьбы, Спаситель — это не тот, который помогает кому-то в чрезвычайной ситуации. Это тот, кто имеет смешанный или скрытый мотив, который на самом деле выгоден «тому, кто спасает». Спаситель имеет лежащий на поверхности мотив решения проблемы, и, кажется, прилагает большие усилия для её решения. Однако он имеет и скрытый мотив к неразрешению ситуации, или к достижению успеха таким образом, который выгоден для него. Например, он может испытывать чувство самоуважения, или ощущать статус «спасителя», или наслаждаться, видя, что от него кто-то зависит или кто-то ему доверяет. И будет казаться, что он действует из желания помочь, но на более глубоком уровне он играет с жертвой, чтобы продолжать получать свой выигрыш. Как сказал Клод Штайнер:
«… Жертва на самом деле не так беспомощна, как себя чувствует; Спаситель на самом деле не помогает, а Преследователь на самом деле не имеет обоснованных претензий».
Эта игра подобна мелодраме про «героя, злодея и девицу в беде».Скрытая цель для каждого игрока и причина пребывания в ситуации в том, что каждый удовлетворяет их невысказанные (и часто бессознательные) психологические желания/потребности таким образом, который они считают приемлемым. При этом люди не хотят признавать то, что в стратегическом плане эта ситуация принесет им вред. Таким образом, каждый игрок действует из своих корыстных потребностей, а не из истинной ответственности.
Спаситель
Игра в Спасителя отличается от подлинного спасения в чрезвычайной ситуации, например, от пожарного, который спасает жертву из горящего здания, или от спасателя, который спасает тонущего человека. Как в драматической роли, в попытках Спасителя есть что-то нечестное или невысказанное, или, в лучшем случае, смешанный мотив или тяга к тому, чтобы быть Спасителем и иметь Жертву, которой можно помочь. На самом деле, «игра Треугольник Карпмана тормозит реальное решение проблем … приносит путаницу и страдания, а не решения».
Драматический Спаситель играет свою роль в основном из-за того, что он вынужден спасать, чтобы избежать взгляда на свои собственные тревожности и скрытые чувства.
Отношения между Жертвой и Спасителем могут принимать одну из форм . Спаситель поддерживает Жертву в её зависимости от себя, играя в её жертвенность. Жертва получает удовлетворение своих потребностей, имея Спасителя, который о ней заботится.
Так вот, созависимый чуть ли не сознательно формирует и поддерживает в отношениях с зависимым пресловутый треугольник Карпмана. В том числе и потому, что при таком раскладе у него лично есть возможность по своему выбору, «по желанию и настроению» бывать во всех трех его ролях:
— Жертвы (рассказывая остальным, как ему тяжело с зависимым, и собирая с этого купоны);
— Преследователя (когда Зависимый в очередной раз попадает в свою зависимость, а созависимый его за это пожурит, ему попеняет, а то и выплеснет на него свою агрессию – но не акцентируя на том, что сам же Созависимый ситуацию срыва подчас и провоцирует);
— и Спасителя, причем в самых разных формах. Это для него главная, основная, самая ценная роль: потому, что это по сути реализация его собственной «человеческой значимости», а то и смысл жизни.
Очень часто созависимые формируют у зависимых определенное чувство вины за их зависимость: чтобы спасаемый «не взбунтовался» по-настоящему, и чтобы роль Жертвы можно было играть только по настроению и только там, где за это дадут купоны, а не быть жертвой на самом деле, потому что это не входит в задачи созависимого. На деле-то «созависимый» манипулирует зависимым как хочет.
Причем даже если у зависимого сформируется желание бежать из этого треугольника и он поставит перед собой задачу «откупиться » – не так-то это просто. Ибо созависимый в треугольнике не просто создает чувство вины, а еще и поддерживает его постоянно. Игровая задача Спасителя-созависимого – не допустить «полного откупа» (отсюда столь часты фразы типа «Да я для тебя столько сделал(а), тебе всю жизнь не расплатиться!»).
Причем когда зависимый откупается за «прошлые его деяния», Спаситель при этом «делает все новые и новые одолжения» – хотя и забывает спрашивать, нужны ли они «спасаемому». Но эти одолжения (точнее, сам их факт) нужны самому Спасителю, чтобы вновь и вновь поддерживать «чувство вины и долга», чтобы «полностью расплатиться» зависимому не удавалось никогда, и чтобы вырваться из этого треугольника у зависимого не было «моральных сил и морального права».
Многим созависимым выгоден миф о том, что подобного рода взаимоотношения, скрепленные треугольником Карпмана — есть «большая и правильная любовь». Повесив на явно деструктивные отношения сей «священный ярлык», они как бы оберегают их от «посягательств», — в том числе со стороны психотерапевта, вознамерившегося эту деструктивность вычислить и показать самому созависимому. Это как бы «защита на уровне предсознания». Ибо в этих отношениях созависимый вовсю манипулирует зависимым в своих интересах, но преподносит это как «высший акт самопожертвования»: «Как же я его такого брошу!» И это при том, что подчас «бросить» того или иного зависимого, то бишь «дать ему право на самоопределение вплоть до отделения» — как раз и есть реальный путь к его спасению. Но созависимому, действующему в рамках треугольника Карпмана и, что существеннее, не желающему от этих рамок отказываться, осознание этого НЕ ВЫГОДНО.
Нередко подобного рода «правильная любовь», как ни грустно, становится чуть ли не единственным шансом «реализации» для женщины, которая не видит (или опять же, не хочет видеть, не хочет затрачивать на это дополнительных сил) для себя иной самореализации и иного «обретения смысла жизни». Плюс еще пресловутая двойная мораль нашего общества как бы продуцировала до недавнего времени связку «женщина терпящая есть хорошая и правильная женщина». И вот женщины, которым хочется «считаться хорошими и правильными», но просто так терпеть что-то, что им не нравится, тяжело (что понятно, живые же люди), и обустраивают для себя такие треугольники с зависимостями мужей или детей. В том числе затем, чтобы внешне их собственная жизнь выглядела как «необходимое для высокой оценки социума смирение, терпение и несение тяжкого груза», а на самом деле это была бы скрытая манипуляция «в свое удовольствие», выгодная прежде всего самой женщине опять же в целях ее самореализации, где по сути крайним оказывается зависимый.
И в таком случае даже если выход из подобного треугольника у такой женщины-Созависимой перед глазами, все равно ей на бессознательном уровне выгоднее относиться к этой ситуации не как к проблеме, имеющей решение, а именно как к «несению креста». Но когда кто-то из окружающего социума пытается построить на ее ситуации свой «треугольник Карпмана» с собой в роли Спасителя (когда «созависимая» играет на людях Жертву за купоны), то от такой дамы он получит только лишь различные варианты игры «Да, но…». Более того, в такую игру она не преминет поиграть и в кабинете психотерапевта, к которому может явиться «якобы решать проблему» по принципу «Я сделала для этого все, даже к психотерапевту пошла, но все равно эта проблема не решается».
Разумеется, в роли созависимого может выступать и мужчина, но в силу вышеназванных причин с женщинами это бывает чаще.
Кстати, речь идет вроде бы о треугольнике, но третьей вершины до сих пор как бы нет: идет речь о паре «Зависимый-Созависимый». Но роль третьей вершины в данном треугольнике может играть кто угодно: государство, милиция, начальник на работе, родственники, друзья, соседи, просто окружающие люди, тот же психотерапевт, нарколог и т.п. Причем многое зависит от того, какую роль в этом треугольнике на данный конкретный момент выберет себе в первую очередь сам созависимый.
Применимо к семейной психотерапии — в «треугольник Карпмана» часто пытаются затянуть психотерапевта супруги, которые находятся в конфликте и не готовы пойти на компромисс для его решения. Причем каждый из супругов надеется занять позицию Жертвы, и таким образом получить возможность говорить другому «Если бы не ты!..». Кстати, обратите внимание: в подобных конфликтах с внутренним намерением построить «треугольник Карпмана» каждая из сторон стремится «найти виноватого», и не допускает того, что свою лепту в семейный разлад так или иначе могли внести оба.
Но для треугольника нужна третья сторона — и супруги обращаются к «третейскому судье»: если не к другу или подруге, то к психотерапевту. Именно чтобы тот стал «Спасителем наказующим», необходимым для построения треугольника Карпмана.
Чаще всего «за консультацией» обращается какая-то одна сторона: с заказом «повлиять на другую сторону, потому что он(а) неправильно себя ведет». Даже в довольно частом заказе «помогите сохранить семью» обычно звучит карпмановский подтекст «внушите моему мужу (жене), что так, как он(а) себя ведет сейчас – нехорошо, и пусть ведет себя так, как я скажу». Но когда такой заказчик слышит от психотерапевта, не желающего попадать в «треугольник Карпмана», ответ «если у вас проблемы из-за поведения мужа(жены), давайте о ваших проблемах и будем говорить, а если проблемы у супруга — то пусть супруг и обращается сам, лично» — заказчик в лучшем случае озадачивается, а в худшем – обижается. Ибо ожидания не оправдались, «треугольник» выстроить не удалось.
Иногда бывает сложнее: оба супруга просят «семейную консультацию», явно декларируя намерение «совместно решать проблемы», — однако каждый из них неосознанно ожидает, что именно ему удастся построить пресловутый треугольник с другим супругом в роли Преследователя (который во всех проблемах и виноват). И тогда получается, что они оба идут к психотерапевту с противоположными заказами: каждый хочет стать Жертвой, но Жертва может оказаться только одна (или совсем ни одной, если психотерапевт не станет строить такой треугольник).
Как любая система с положительной обратной связью (то есть – действие вызывает еще более сильное действие, и так по кругу), «треугольник Карпмана» имеет тенденцию к усилению: причем к усилению деструктивного состояния, в котором Преследователь третирует Жертву все сильнее.
Иными словами, такой треугольник – игра, в которой два участника так или иначе сговариваются против третьего. Поэтому в этой модели постоянно кого-то бьют: психологически, а то подчас и физически. И каждый держится при этом за данную модель коммуникаций, чтобы в свою очередь, когда роли в очередной раз поменяются, иметь возможность тоже «побить» другого, как недавно побили его самого.
Внутренние ресурсы участников в таком треугольнике тратятся достаточно непродуктивно.
Еще в этом треугольнике постоянно нарастает внутреннее напряжение: что неудивительно, если там всегда кого-то «бьют». И когда напряжение достигает своего предела – происходит своего рода взрыв, и система разрушается спонтанно. Причем с достаточно тяжелыми последствиями для всех участников.
Примеры
«Моя подруга все время мне подстраивает какие-то гадости».
А зачем вам такая странная подруга? Которая гадости подстраивает? Что вас заставляет с ней общаться?
«Мой муж портит мне жизнь!»
Здесь даже нет вопроса, как конкретно он портит. Есть вопрос, зачем вам нужно такое поведение вашего мужа? Что вы с этого имеете? Ведь семья – это достаточно замкнутая система. И те игры, в которые играют супруги и прочие ее члены в определенном смысле выгодны всем им. А значит и вам конкретно тоже. Так в чем ваша выгода?
Вот Треугольник Карпмана очень часто и дает представление о том, какие выгоды можно получить из такой ситуации.
В результате тяжелого разговора Жена устраивает жестокий разгром Мужу, обвиняет его во всех смертных грехах, хлопает дверью и с чистой совестью идет за утешением к Любовнику, которому она жалуется на несправедливость жизни и мерзкого мужа.
Самое забавное, что обычно оба партнера стремятся к такой активной сцене в виде скандала. Всем его участникам это дает достаточно сильные эмоции, насыщает жизнь событиями и позволяет сбросить накопившееся за день напряжение. Так как человек обычно не осознает, откуда оно собственно взялось, то может приписывать его появление чему угодно, правда к истинной причине это «что угодно» имеет мало отношения.
Здесь Муж – Преследователь, Жена – Жертва. Муж получает возможность почувствовать победу (Жена ушла, а он остался смотреть футбол, а не этот дурацкий сериал), Жена получает моральное право (внутреннее) спокойно изменить этому «гнусному типу» и пожаловаться Любовнику, став при этом Преследователем. Любовник кроме сексуального удовлетворения получает возможность почувствовать себя Спасителем, и обыденный сексуальный акт возносится на уровень Утешения Страждущего и жутко повышает его (Спасителя) в собственных глазах. И все довольны.
Эмоции и отношения внутри треугольника весьма характерны и определены.
Исходя из вышесказанного, можно сказать, кто за что получает «доход».
Жертва получает свой «доход» в виде самоунижения и самобичевания, и в виде права не брать на себя ответственности за собственные поступки. Кроме того, наличие Спасателя подтверждает ее особую человеческую ценность и правоту устремлений.
Преследователь получает свое с того, что он чувствует свою важность, доказав, что во всем виноваты все остальные, а он такой хороший. А так же от осознания собственного могущества и превосходства.
Спасатель получает самое тонкое и извращенное удовольствие – он возвышается над Жертвой, помогая ей (чего он, в полном смысле этого слова, сделать не в состоянии). Решить проблему можно только выйдя за пределы треугольника, а Спасителю это совершенно не выгодно. Он нужен для того, чтобы Жертва могла на время стать Преследователем. Кроме того, Спасатель вполне удачно разряжает свою накопленную в иных треугольниках агрессивность на Преследователя: и мораль это не осудит, и самому легче становится.
Кстати, Спасатель является наиболее значимой фигурой в треугольнике – без него он давно бы распался. Ни одна Жертва не согласилась бы на эту роль без бонуса хоть изредка побыть Преследователем – это та морковка, которая заставляет все вращаться. Но стать из Жертвы Преследователем обычно невозможно без Спасителя. Без него все как бы теряет смысл.
А как выйти за его пределы?
Многие, ввязавшиеся в эту модель коммуникации, и хотели бы выйти из нее, но как это сделать – не знают. И вообще частенько не могут разобраться, что годами вращаются в «треугольнике Карпмана».
Выход за пределы «треугольника Карпмана» в некоторых случаях (когда ничего, кроме «треугольника», в отношениях нет) может означать разрушение отношений.
Деструктивность карпмановской модели общения поначалу, разумеется, не видна, — еще и потому попасть туда легко: а вот выйти бывает чрезвычайно трудно. Суть психотерапии в случае работы с тем или иным «треугольником Карпмана» – помочь кому-то одному разомкнуть этот замкнутый контур: учитывая то, что практически для всех участников игра в треугольник, как говорилось выше, имеет условную «приятность». А любой выход из психологической игры, даже ощутимо деструктивной, всегда болезненен.
И здесь важно, чтобы человек сам понимал, какую выгоду он получит, выйдя из данного треугольника: выгоду освобождения от созависимости, от бессмысленного хождения по кругу, от периодических «психологических избиений». Выгоду самостоятельно строить свою жизнь, не оглядываясь на других участников игры. Если такую выгоду человек способен воспринять как нечто ценное и значимое для себя – ему выходить из треугольника будет легче.
Иными словами, цена выхода из такого треугольника – это готовность взять решение своих проблем и ответственность за эти решения на себя: даже если сам выход осуществлять с помощью специалиста-психолога.
Консультация психолога в Сыктывкаре — тел. 79-28-12.